2007 - год космических юбилеев

Клуб, посвященный 100-летию Ивана Ефремова проводит Сурина А. Ю.

Клевета, донос и обыск. В начале 1972 г. Иван Антонович Ефремов закончил писать роман «Таис Афинская». При жизни он еще успел увидеть его сокращенный вариант в журнале «Молодая гвардия», а в конце этого же года он умер.
Через несколько дней на его квартире произошло следующее (из воспоминаний писателя-фантаста А.П. Казанцева, ж. «Студенческий меридиан», № 11/89г.): «Оснащенная самой современной аппаратурой бригада провела обыск на его квартире. Умельцы в форме с миноискателями и другими приборами в руках обыскивали все, оказывается, хорошо известные им уголки квартиры, просвечивали неожиданные предметы быта, сваливали книги грудой, реквизировали часть их и рукописей, письма, письма читателей к своему учителю.
И сразу из всех планов издательств мгновенно исчезли намеченные к публикации произведения Ефремова, изымались тиражи журналов с некрологами о нем, запрещалась выдача книг из библиотек, упоминание его имени в статьях... Несчастная вдова Ивана Антоновича металась между дверями кабинетов, ощущая вокруг себя вакуум, пустоту».
Далее Александр Казанцев вспоминает: «Считая себя творческим другом писателя, я решил обратиться с пись-мом в Политбюро ЦК КПСС и попробовал посоветоваться с руководством Московской писательской организации. Мне решительно не посоветовали это-го делать! Лишь много лет спустя я узнал, что все, содеянное с уже покойным писателем было согласовано с писательским руководством!»
Вот что рассказывала об этом жена писателя Таисия Иосифовна Ефремова: «Обыск длился 13 часов, его проводили 12 человек, постранично просматривалась каждая книга, каждая рукопись, каждое письмо».
В 1988 году в разгар гласности, в Николаеве прошел Первый Всесоюзный слет любителей фантастики, названный именем писателя «Ефремовские чтения». Вышедший тогда на трибуну бывший главный редактор журнала «Техника-молодежи» В.Д. Захарченко, впервые поведал широкой аудитории о безобразном лживом доносе на Ефремова, который тщательно подготавливался при жизни его, а пущен был в ход сразу после его смерти.
Подробности «дела Ефремова» содержатся в журнале «Столица» (№ 16/91г.) в статье подполковника В.Королева. Суть обвинения сводилась к тому, что Иван Антонович и его жена Таисия Иосифовна были объявлены резидентами западных спецслужб. «Роман» об их шпионской деятельности, составленный в КГБ, включает в себя ни много, ни мало - 40 томов. При составлении этого многотомника применялись все имеющиеся в арсенале КГБ средства - слежка, подслушивание телефонных разговоров (о чем знал сам Иван Антонович), установка секретных устройств в его квартире.
Задача этой компании была в том, чтобы навсегда вытравить из памяти и сердец людей тот глубокий светлый след, который остался от его жизни и деятельности, чтобы изъять из его творчества обширнейший этико-философский пласт, и втиснуть его в рамки «писателя-фантаста». Нужно признать, что этот план удался, Ефремов до сих пор считается у нас всего лишь писателем - фантастом...

Работа и учеба. Начинается тяжелая трудовая жизнь Ивана. В Петрограде он работает кем придется: подручным шофера, чернорабочим, пильщиком дров. Одновременно он заканчивает за два года вечернюю школу, получив аттестат о среднем образовании. В этой школе ему очень повезло с учителями, и он всегда вспоминал о них с большой теплотой.
Интересы юноши раздваиваются. С одной стороны его сильно тянет к морю, с другой стороны он начинает интересоваться поиском костей древних ископаемых животных - палеонтологией. Он читает сухие, малопонятные научные книги и статьи. Пишет письма профессору Яковлеву, академику Борисяку с просьбой принять его и выслушать. Академик Борисяк принял у себя юношу и был с ним очень внимателен, но эта встреча еще не зажгла Ивана, принеся первые разочарования, которые, однако, его не остановили.
Однажды в журнале «Природа» он встречает статью профессора П.П. Сушкина и тоже пишет ему письмо. Они встречаются, долго беседуют и Сушкин, видимо разглядев в юноше будущего ученого, ставит ему стол в своем кабинете, вызвав этим немалое изумление среди своих сотрудников. Он учит его и одновременно заглаживает пробелы в воспитании.
Однако свободной единицы для работы в Геологическом Музее нет, и Ефремову приходится по-прежнему много работать, чтобы выжить. Он поступает студентом в Ленинградский университет, много читает, участвует в философских кружках и семинарах, а летом ездит работать на море: один год на рыболовецком судне на Дальнем Востоке, в последующие годы - на Каспийском море командиром ка-тера, который чинит буйки, береговые знаки. В это время ему было 18 лет и от этого времени в его воспоминаниях осталось ощущение сильной физической усталости.
Большой друг Ефремова, начальник морского техникума, Дмитрий Афанасьевич Лухманов, советует ему податься в науку, оставив море. Ефремов внял его совету, но расставание с морем было тяжелым.
Надо было как-то зарабатывать на жизнь, а в Петрограде даже шофером устроиться было трудно. И тут пришла телеграмма от Сушкина: «Есть место препаратора в музее».

Наука и экспедиции. С этих пор начинается его стремительная научная карьера. Уже в 19 лет, в 1926 году, он принимает участие в своей первой экспедиции в Прикаспии, на горе Богдо. В 1927 году он уже проводит самостоятель-ную экспедицию на реках Шарженга и Ветлуга (приток Волги), откуда привозит изумительную по сохранности коллекцию черепов лабиринтодонтов. С 1929 года он уже не препаратор, а научный сотрудник Музея, а затем только что созданного Палеонтологического института АН СССР.
Экспедиции продолжаются, их география охватывает практически всю территорию бывшего Советского Союза: Вологодская, Архангельская, Кировская области, Коми АССР, Южное Приуралье, пустыни Средней Азии, степи Казахстана, предго-рья Киргизии, Оренбуржье, Якутия, Урал, Восточная Сибирь, Дальний Восток.
Ефремов участвовал в разработке отдельных участков трассы БАМа. 1931-36, 39 годы провел экспедиции в районе Волжско - Камского бассейна. Ему везло, он был очень удачлив в находках, его экспедиции всегда были на удивление результативны. Его соратники вспоминали, что он всегда шел в экспедицию с верой в успех, и успех приходил.
При этом его экспедиции часто испытывали трудности, попадали в экстремальные условия, но Иван Антонович всегда был настолько бодр духом, уверен в себе и находчив, что его люди никогда не унывали и выходили победителями из любой трудной ситуации. Его личная выдержка, мужество, уве-ренность в благополучном исходе заряжали окружающих.
«Начальник - тот, говорил он позднее, - кто в трудные моменты не только наравне, а впереди всех. Первое плечо под застрявшую машину - на-чальника, первый в ледяную воду - начальник, первая лодка через порог - начальника, потому-то он и начальник, что ум, мужество, сила, здоровье позволяют быть впереди. А если не позволяют - нечего и браться».
При этом его экспедиции были уже не только палеонтологическими, но и геологическими. Искали все - нефть, уголь, золото, руды. Экстерном он поступает на геологический факультет Ленинградского горного института и через три года получает диплом горного инженера (в 1935 г.). В этом же году он стал кандидатом биологических наук.
За всю свою жизнь Иван Ефремов принимал участие в 31 экспедиции (17 из них были палеонтологическими, 14 - геологическими), в 26 из них он был начальником.
В 1941 году Ефремов защитил докторскую диссертацию на тему « Фауна наземных позвоночных средних зон перми СССР». В 1943 году ему было присвоено звание профессора.
Сразу после войны, с 1946 по1949 год экспедиции под руководством Ефремова провели три плодотворнейших сезона в пустыне Гоби в Монголии. До этого, в 20-х годах здесь работали американцы, сделавшие вывод о том, что Монголия всегда была пустыней с бедным растительным и животным миром. Ефремов же был уверен, что когда-то Гоби была заболоченной низменностью с глубокими лагунами и богатейшей растительностью. Его экспедиции блестяще подтвердили эту догадку, они обнаружили великолепно сохранившееся огром-ное по размерам кладбище динозавров, находки из которого являются гордо-стью палеонтологии.

Тафономия. Уже в более ранних экспедициях в голове Ефремова начали складываться основные идеи его основополагающего научного труда, возникшего на стыке биологии и геологии. Он выделил эту область в отдельную науку и назвал её - тафономия.
В 30-х годах профессор М.М. Тетяев в книге «Геотектоника» доказывал, что в геологической летописи сохраняются в основном те породы, которые накапливались в наиболее пониженных участках земной коры, не подвергавшихся разрушению.
Ефремов же сделал вывод, что сохраняются не все типы осадков, а совершенно определенные. Другие же виды осадочных пород, наоборот, законо-мерно исчезают из геологической летописи, унося с собой в небытие и те органические остатки, которые свойственны данным породам. Откуда следует, что для каждого геологического периода должны быть свои избирательно - накопляющиеся или избирательно - уничтожающиеся органические остатки и полезные ископаемые.
Именно тафономия помогла Ефремову открыть в Монголии едва ли не самые богатые в мире скопления костей динозавров, а также млекопитающих кайнозойской эры, причем многие их них были неизвестных видов.
В 1947 году Ефремов публикует свой обобщающий труд «Тафономия и геологическая летопись», за который в 1952 году получает Государственную премию СССР.
За заслуги в области палеонтологии он был удостоен еще многих наград, однако эта блестящая научная деятельность была прервана болезнью.

Ефремов- писатель. Как знать написал бы Иван Антонович свои чудесные романы, если бы не был вынужден оставить науку по состоянию здоровья. Возможно его имя так и осталось бы известно только в узких научных кругах, и не был бы он столь широко популярен в народе. Но судьба распорядилась иначе.
В 1942 году в Свердловске он оказался надолго прикованным к постели, заболев неизвестным видом тифоидной лихорадки. Приступы длительностью в несколько месяцев повторялись каждые пять лет. Какой пыткой должно было казаться столь энергичному и деятельному человеку неподвижное лежание с температурой в постели. Именно это побудило его писать.
Богатейший жизненный опыт и масса впечатлений, вынесенных из экспедиций, породили серию «Рассказов о необыкновенном». Ефремов вспоминал, что рассказы бук-вально просились на бумагу. Биографы Ефремова (Е. Брандис, П. Чудинов) называют 1944 год - годом стремительного вторжения Ефремова в литературу.
В 1945 году с ним захотел встретиться уже больной Алексей Толстой. Встреча состоялась в Кремлевской больнице и длилась несколько часов. Толстой посоветовал Ефремову продолжать писать. Но впереди у него еще была научная работа и «Тафономия».
До 1955 года Ефремов еще оставался в науке. Но сфера его деятельности уже была очень ограничена: к уже имеющимся болезням до-бавился перенесенный на ногах инфаркт, что привело к неизлечимой болезни сердца. Только жесточайший режим мог продлить жизнь. Ефремов был вынужден оставить должность заведующего лабораторией, уйти из института и поселиться на даче под Москвой.
Его первые ранние романы - «На краю Ойкумены» и «Путешествие Баурджеда» выходят еще до этого, в 1949 и 1953 годах. В 1956 г. он публикует «Дорогу ветров» - путевые заметки о Монгольской экспедиции. Но это все было подготовкой, созреванием для создания главных произведений.
Наконец, в 1957 году, в год его 50-летия, выходит роман, сразу же вынесший известность Ефремова за пределы СССР - «Туманность Андромеды». Это был удивительный год - год плодотворных трудов и мечтаний одновременно, год запуска первого искусственного спутника земли. Тогда все казалось возможным - и светлое будущее коммунизма, и мирное освоение Космоса. Ефремовская эра Великого Кольца вписалась в этот год как нельзя кстати, её встретили на «ура», его хвалили, цитировали, награждали. Многие знаменитые люди зачитывались «Туманностью...» - Королев, Гагарин.
В те времена было еще не очень заметно, что основополагающие идеи романа (о гармоническом развитии человека, о вдохновенном творческом труде, о создании школы ново-го типа, о коммунистическом обществе - как об общине гармонически развитых личностей,) - провозглашаются больше на бумаге, а на деле все делается как раз наоборот - личность подавляется; качество труда ухудшается; школа чрезмерно идеологизирована, учит не думать, а только подчиняться; светлое будущее коммунизма отодвигается все дальше и дальше в туманное завтра.
Сам Ефремов не мог этого не видеть. Он молчал еще несколько лет, в 1963 году он написал свой второй крупный роман - «Лезвие бритвы», который считал экспериментом. Он хотел совместить захватывающий сюжет с глубокими философскими размышлениями, и ему это прекрасно удалось, если судить по популярность романа у читателей. Однако литературные критики признали роман «слабым». Хотя он еще никак не касался политики, критики уже почувствовали в нем нечто неугодное, еретичное.
И вот в 1969 - 70 г. выходит роман «Час Быка», роман на котором мы остановимся подробнее, потому что именно он стал причиной тех событий, с которых мы начали свой рассказ, роман - критика, роман - антиутопия.

«Час быка». В романе «Час быка» земляне, которые давно уже живут в процветающем коммунистическом обществе, решили оказать помощь некоей планете Торманс, под видом которой Ефремов описал нашу нынешнюю Землю со всеми ее проблемами и недостатками, в частности, в олигархическом режиме, царившем на Тормансе невооруженным глазом узнаются тоталитарные режимы бывшего СССР, фашистской Германии и маоцзедуновского Китая.
А.П. Казанцев вспоминает, что сразу же после первой публикации романа в 1970 году, Иван Антонович позвонил ему и сказал, что его вызывает «на ковер» министр культуры П.Н. Демичев. После визита к министру Ефремов рассказал следующее: «Беседовали больше двух часов. Петр Нилыч основательно проштудировал роман и убеждал меня, что я не учел ассоциации, которые он вызовет у читателей. Я заверил его, что изображал в романе маоцзедуновский Китай. Однако товарищ Демичев остался при своем мнении...»
Чтобы понять чем же так не угодил Ефремов на сей раз, процитируем несколько цитат из романа:
«...Муравьиный лжесоциализм создался в Китае,..., путем захвата вла-сти маленькой группой, которая с помощью недоучившейся молодежи разгромила государственный аппарат и выдвинула как абсолютно непререкаемый авторитет великого, «величайшего», «солнцеподобного» вождя. Конечным результатом была бесчеловечная олигархия с многоступенчатой иерархической лестницей. Подбор на этой лестнице происходил по признаку бездумной и безответственной преданности, подкрепляемой дешевым подкупом».
«...Лжесоциализм смыкается с государственным капитализмом в захвате власти группой избранных и подавлении, вернее, даже физическом уничтожении инакомыслящих, в воинствующем национализме, в террористическом беззаконии, неизбежно приводящем к фашизму».
Это о политическом строе. А теперь о том, как этот строй отражался на повседневной жизни людей:
«Странное общество планеты Торманс, казалось, совершенно не думало о том, как облегчить жизнь каждого человека, сделать его спокойнее, добрее, счастливее. Все лучшие умы направлялись только на удешевление производства, на умножение вещей. Людей заставляли умирать от духовного голода еще раньше физической смерти. В результате получалось множество неудобств и от непродуманного строительства, и от небрежной технологии, и от неквалифицированной работы... Неудобства жизни вызывали миллионы ненужных столкновений между людьми, где каждый был по-своему прав, а виновато общественное устройство планеты, заставившее людей барахтаться в повседневных неприятностях, для устранения которых никто ничего не делал».
Если вспомнить время, в которое были написаны эти строки, то станет ясно, что любой из этих цитат было достаточно, чтобы придать имя Ефремова анафеме. А таких цитат в «Часе быка» видимо - невидимо, собственно цитировать можно всю книгу.
Необходимо отметить одно очень важное качество, присущее творчеству Ивана Ефремова - его способность к обобщению, к поиску первопричины. Как писал его биограф Е. Брандис: «способность легко и непринужденно подниматься от частного к общему, от отдельного факта к множеству причин и следствий, от разрозненных наблюдений к картине целого - характерная черта Ефремова. За хаосом фактов он старается уловить железную логику причинности».
В то время было принято во всех недостатках жизни обвинять «ещё имеющихся отдельных негодяев» - спекулянтов, взяточников т.д. Ефремов назвал другую первопричину: виноваты не отдельные негодяи, а государственная система, которая их породила. Он обвинил руководящий аппарат в том, что им была преднамеренно искалечена психика людей.
«Когда объявляют себя единственно и во всех случаях правым, это автоматически ведет за собой истребление всех инакомыслящих, то есть наиболее интеллигентной части народа. Чтобы воспрепятствовать возрождению вольности, олигархи ставили своей задачей сломить волю своих подданных, искалечить их психически... Средства духовной ломки были несложны. Террор и голод плюс полный произвол в образовании и воспитании. Духовные ценности знания и искусства, тысячелетиями накопленные народами, изыма-лись из обращения. Вместо них внушали погоню за мнимыми ценностями, за вещами, которые становились все хуже по мере разрушения экономики, неизбежного при упадке морально-психического качества людей. В любой момент владыки могли сделать все, что угодно, бросив лишь несколько слов...»
Далее, низкий усредненный уровень образования и воспитания приводит к росту некомпетентности во всех сферах жизни, в том числе в верхах власти:
«...общественная система не обеспечивает приход к власти умных и порядочных людей. Продвижение в обществе, основанном на чинах и званиях, автоматически и неизбежно порождает некомпетентность на всех уровнях иерархии».
Некомпетентных людей, занимающих высокие посты, Ефремов называет убийцами.
«Чем выше тот или иной класс, группа или прослойка стоит на лестнице общественной иерархии, тем больше в ней убийц, прямых или косвенных, потенциальных и реальных. Убийцы бывают разного плана - сознательные и бессознательные. Одни поступают так из прислуживания владыкам, другие от невежества. Виды убийств многообразны. Убивают несоответствием выполняемой работы и условий, в которых она проводится, отравляют отходами производств реки и почвенные воды, несовершенными скороспелыми лекарствами, инсектицидами, фальсифицированной пищей. Убивают разрушением природы,..., постройками городов в местах, вредных для жилья, в неподходящем климате, шумом, никем и ничем не ограничиваемым. Плохо оборудованными школами и больницами, наконец, неумелым управлением, порождающим великое множество личных несчастий».

«Воспитание» в философии Ефремова. Таким образом, в извечном споре о том, бытие ли определяет сознание, или сознание - бытие, Ефремов на первое место ставит сознание, и только высокий уровень сознания даст высокий уровень экономики, политики и бытия в целом. А высокое сознание формируется правильным воспитанием, именно не просто образованием, а воспитанием.
В произведениях Ефремова, в его статьях и интервью, необходимость правильного и всестороннего развития молодежи поднимается до вселенских размеров и предстает перед нами во всей своей важности.
«Общество не должно удовлетворяться кое-как случайно воспитанными людьми, недостатки которых оправдываются наследственностью, врожденной природой человека. Каждый дурно воспитанный человек должен стать укором для всего общества, тягостной ошибкой большого коллектива людей».
В понимании Ефремова «...главная задача общества - воспитание, духовное и физическое развитие человека». Главная задача! На Земле никогда еще не было общества с подобной главной задачей.
Для создания всесторонне гармоничной личности, конечно, нужны хорошие школы. Уже в «Туманности Андромеды» Ефремовым поднимаются проблемы школы, где описанию школы будущего посвящена целая глава. В такой школе решаются две глобальные задачи: - воспитание здоровой психики человека; - воспитание физически здорового и красивого тела.
Эти две задачи неразрывно связаны и органически переплетаются.
«Чтобы хорошо воспитать человека, надо заставлять его работать по четырнадцать часов в сутки, но непременно над разными вещами. Школьные занятия сменять катком, танцами, ездой на автомобиле, спортом, музыкой. Никакие дачи, мебели, машины и капиталы ничего не дают, если нет человека, если он не воспитан стойким, любознательным, активным делателем жизни, любви, знания, если он не идет по жизни сам, не создает её своим трудом».
Очень большое значение в ефремовской школе придается профессиональному отбору - тщательному разделению учеников по способностям и наклонностям. Для чего выпускники совершают так называемые «подвиги Геркулеса», то есть делают какие-то полезные для общества дела по своему выбору.
Конечно, для осуществления такого процесса воспитания необходимы хорошие учителя, которые должны быть в первую очередь тонкими психологами, а потом уж предметниками.
«Умение учить - драгоценнейшая способность. (...)Конечно, основа дается врожденными свойствами, но ведь они могут остаться втуне без тонкой отделки человеческой души, создаваемой учителем. В руках учителя - будущее ученика, ибо только его усилиями человек поднимается все выше и делается все могущественнее, выполняя самую трудную задачу - преодоление самого себя, самолюбия, жадности и необузданных желаний».
Размышляя дальше над мыслями Ивана Антоновича о воспитании, можно сделать еще один важный вывод: хорошо воспитанный человек сам откажется усложнять свой быт, ему это будет неинтересно, он будет жить другим.
«Усложнение быта приводит к упрощению духовной культуры. Не должно быть никаких лишних вещей, связывающих человека, переживания и восприятия которого гораздо тоньше и сложнее в простой жизни. Все, что относится к повседневной жизни, так же должно обдумываться лучшими умами, как и важнейшие проблемы науки».
И, конечно, в своих произведениях Ефремов, сам работавший всю жизнь до седьмого пота, воспевает вдохновенный творческий труд, труд самозабвенный с полной самоотдачей и только во имя Общего Блага.

Ефремов и Агни-Йога. Так, незаметно для себя, мы, вытаскивая из увлекательнейших сюжетов романов Ефремова его философские мысли, вдруг начинаем замечать, что все эти мысли удивительно перекликаются с основными положениями Учения Агни-Йоги.
1) В основе всего - человек, его психические силы, непрерывное самосовершенствование, развертывание неисчерпаемых резервов психических и телесных сил и, как конечная цель, - создание нового общества - Общины совершенных людей (у Ефремова это общество называется в духе того времени коммунистическим); сюда же можно отнести уже оговоренные проблемы воспитания, школы и творческого труда.
2) Ефремов, как и многие другие русские философы, видит миссию России в соединении технических достижений Запада с психическими высотами Востока.
3) Нет, пожалуй,ни одного произведения у Ефремова где не воспевалась бы удивительная сила искусства. «Только искусство владеет силой настройки человеческой психики». Поэтому в произведениях Ефремова воспевается искусство танца, живописи, скульптуры.
4) Особым лейтмотивом через все произведения проходит понятие Красоты. Воспевается красота человеческого тела, красота природы, красота произве-дений искусства и архитектуры. В романе «Лезвие бритвы» есть глава, в которой Гирин читает лекцию о красоте как целесообразности природы.
«Все наше чувство прекрасного, эстетическое удовольствие и хороший вкус - все это освоенный подсознанием опыт жизни миллиардов предыдущих поколений, направленный к выбору наиболее совершенно устроенного, универсального, выгодного для борьбы за существование и продолжение рода».
5) Отношение к Природе полностью совпадает с положениями Учения. «Важнейшая сторона воспитания - развитие острого восприятия природы. Притупление внимания к природе равносильно остановке развития человека, так как, разучась наблюдать, человек теряет способность обобщать».
6) И, наконец, ефремовское отношение к женщине тоже совершенно Агни-Йоговское. Женские образы в романах Ефремова запоминаются на всю жизнь. Женщина, ведущая за собой мужчину, стоящая на ступеньку выше, увлекая, заряжая своей энергией, вдыхая активность и желание творить, бороться - это и Веда Конг из «Туманности Андромеды», и Сима Металина из «Лезвия Бритвы», и Фай Родис из «Часа быка» и, конечно же, непревзойденная Таис Афинская.
В статье «Ефремов и Агни-Йога», опубликованной в №4 за 1991 год журнала «Наука и религия», её автор Александра Юферова рассказала о своей личной встрече и Иваном Антоновичем и о встречах с его вдовой. Таисия Иосифовна показывала автору статьи тетради, в которых Иван Антонович конспектировал выдержки из Агни-Йоги.
Уже позднее в печати появились сведения о двух встречах Ефремова с Юрием Николаевичем Рерихом, в период проживания последнего в Москве, однако Агни-Йога была известна Ефремову еще до этих встреч.
Он хорошо знал также о Трансгималайской экспедиции Рерихов, ее маршруте, так как сам бывал в местах монгольской части маршрута, много работал там. Ему было интересно все, связанное с исследованиями Рерихов.
После смерти Ю. Н. Рериха Иван Антонович до конца своей жизни состоял в переписке с биографом Н. К. Рериха – Павлом Беликовым. Письма Беликова к Ефремову были опубликованы в издании МЦР, посвященном Беликову «Непрерывное восхождение».
Из статьи Юферовой становится понятно как много в «Туманности Андромеды» от «Агни-Йоги». Достаточно только привести в качестве примера дословные тексты «Клятвы Геркулеса», даваемой выпускниками школ в «Туманности Андромеды»:
«Вы, Старшие, позвавшие меня на путь труда, при-мите мое умение и желание, примите мой труд и учите меня среди дня и среди ночи. Дайте мне руку помощи, ибо труден путь, и я пойду за вами».
Текст этой клятвы почти дословно повторяет молитву Шамбале из Агни-Йоги, которая в тетради Ефремова была записана под № 38:
«Ты, позвавший меня на путь труда, прими умение и желание мое. Прими труд мой, Владыка, ибо видишь меня среди дня и среди ночи. Яви, Владыка, руку твою, ибо тьма велика. Иду за Тобою!»
Подобных примеров Юферова приводит очень много, но и без дословного цитирования понятно, что многие идеи Агни-Йоги транслируются Ефремовым для советских людей того времени, в понимании того времени, и именно такая подача сыграла столь огромную роль в формировании образа грядущей Эры Космоса.

Интуитивные предвидения Ефремова.
1) Достаточно хорошо известен тот факт, что именно ефремовский рассказ «Тень минувшего» натолкнул Юрия Николаевича Денисюка на исследования в области объемного изображения и эти исследования в конечном итоге привели ученого-физика к открытию практической голографии.
2) Иван Антонович сопоставил геологические условия образования южноафриканского щита, где велись промышленные разработки алмазов, с геологическими условиями формирования Сибирской платформы и нашел, что обе платформы очень похожи между собой. Его рассказ «Алмазная труба» повествует о том, как в Сибири были найдены алмазы. Из воспоминаний самого писателя: «...Двенадцать лет спустя после его написания на письменный стол, за которым был написан рассказ, легли три алмаза из первых, добытых в трубке, расположенной на Сибирской платформе. ... Как мне рассказывали мои коллеги- геологи, ведшие поиск алмазов, они таскали в своих полевых сумках книжку рассказов с «Алмазной трубой»».
3) Еще один рассказ Ефремова - «Озеро горных духов» описывает находку геологом ртутного озера на Алтае. Самородная ртуть на Алтае позднее действительно была найдена, конечно не в виде открытого озера, ибо в открытом виде она не обнаруживается. Ефремов считал это совпадением, но знание геологии убеждало его в существовании подобных месторождений.
И это только наиболее известные факты научных предвидений писателя. Вероятно, список таких «совпадений» можно было бы продолжить, при более внимательном изучении его творчества.
Интересна сама природа подобного предвидения, свойственного, как известно, многим писателям - фантастам. Ефремовская фантастика отличается тем, что в ней нет необузданных полетов фантазии. Она настолько вписывается в грани науки и трезвого ума, что иногда даже невозможно понять, а что же здесь собственно фантастического.
И все же факт предвидения налицо. Возможно, особо талантливые писатели-фантасты обладают способностью интуитивно улавливать носящиеся в пространстве идеи и интуитивно чувствовать их правильность, опираясь, конечно, при этом на имеющиеся знания. Во всяком случае, можно смело утверждать, что одним из качеств Ефремова была обостренная интуиция.

Ефремов - магнит. В завершение хотелось бы остановиться на описании черт характера и облика Ивана Антоновича таким, каким его вспоминают друзья.
«Природа щедро одарила Ефремова. Он был красив строгой мужской красотой. Не был суетлив, не делал лишних движений, никогда не спешил. Ходил легко и бесшумно. В его облике было нечто особенное, заставлявшее внимательных встречных прохожих смотреть вслед....
Иван Антонович умел радоваться: жизни, хорошей книге, интересной находке, веселой шутке, любил розыгрыши, заразительно смеялся, иногда до слез, до изнеможения....
И. Ефремов не терпел беспорядка. Каждая книга и вещь имели свое по-стоянное и привычное место....
Иван Антонович был добрым, отзывчивым, иногда слишком доверчивым, отличался редкой прямотой, обязательностью, требовательностью к себе, не шел на сделки с совестью. Перспективы получения благ не могли влиять на изменение его взглядов. Это вызывало уважение окружающих. Порой он был горяч и даже скор на расправу, но отходчив и приносил извинения, если был не прав».
Конечно, Ефремов имел недоброжелателей. Коллеги по научной работе презрительно относились к его писательской деятельности, считая, что он занимается чем-то несерьезным. Писатели не любили его за популярность у чи-тателей. Но все это напоминало тявканье мосек на слона.
Из воспоминаний Петра Чудинова, ученика Ефремова по палеонтологии: «Непосредственное общение с И.А. Ефремовым оставляло неизгладимое впечатление. Обаяние, искренний интерес и благожелательность к собеседнику делали Ефремова своего рода «магнитом». В его очень скромной квартире всегда был народ самых различных профессий и увлечений. Люди считали счастьем увидеть и услышать Ефремова, пожать ему руку. Раз возникнув, контакты поддерживались обычно многие годы, а знакомство и беседы с Ефремовым и его книги нередко оставались путеводной звездой на всю жизнь. В равной степени это касалось и ученых. Еще и сейчас поклонники его таланта изыскивают малейшую возможность посетить квартиру, постоять в кабинете, прикоснуться к письменному столу (все сохранено, как было при жизни И.А. Ефремова), окинуть взглядом ряды книжных полок. Впечатление и воздействие на посетителя можно определить одним словом: благоговение».